Каких-то лет двадцать назад
Что сказать о той юной малышке,
Которой уж больше нет? —
Фейерверков и радости вспышки —
Это — я в восемнадцать лет.
Активна, всегда в движении,
Высокий каблук, берет…
На пьедестале — общение.
Это — я в восемнадцать лет.
Болтовня о своих пристрастиях —
В музыке, прозе, стихах,
В каждом событии участие,
И улыбка на спелых губах.
Библиотека в моём Alma mater —
Моё место тех ранних лет,
Я — в том тёмном любимом платье,
Что подчеркивало силуэт.
На Урале зимы прохладны
У меня типичный синдром —
Закутаться в плед и жадно
Прочитать не по списку том.
Михаил Булгаков вначале,
Бунин, весь Серебряный век…
Вечерами в концертном зале
Послушать органа пробег.
То Асадова произведения,
То в руках уже том Вознесенского,
Евтушенко стихотворения,
Звуки вальса над клавишей Венского.
Парень спросил
«Всех нас любишь в каком порядке?»,
А я говорю — «в алфавитном»,
Надевая свои перчатки…
Была тишина такая,
Слышно было, как падал снег,
Обижала, не замечая —
Беззлобный, как речка, смех.
До утра беззаботные танцы,
В воскресенье — каток, как обычно,
Пела песню с морозным румянцем,
Что сердечкам чувствительным слышно.
И без церемоний со всеми —
«Будь любезен, умерь свой пыл!
Мы с тобой исчерпали темы,
Твой теплоход уплыл!»
Сейчас продолжаю верить,
Что все шалости те, без сомнения,
Того стоили, что мой берег
Был в весеннем погожем цветении.
******
Наблюдаем яркий закат,
Мы идём вдоль речного канала, —
А
…Я тебя даже не знала…